Не человек, а «иное существо»? Мистические свойства зеркала оказались не сказкой

Немногие знают о существовании зеркал, которые отображают подлинную суть человека. Конечно, в такое трудно поверить, но я на личном опыте столкнулась с тем, что это явление и вправду существует..

Это произошло вскоре после того, как у меня начались отношения с Антоном. Он меня полностью устраивал, за исключением одного недостатка, который у него был в то время. Антон всегда и всюду опаздывал, причем даже на свидания со мной.

Каждый раз после очередного его опоздания Антон обещал, что это больше не повторится. А я в свою очередь угрожала ему тем, что если он еще хоть раз опоздает, между нами все будет кончено. И все таки эта ситуация повторялась бесконечно – Антон снова опаздывал, а я снова его прощала.

Но в конце концов настал день, когда я его попросту не дождалась. Антона тогда не было дольше, чем обычно, – и, разозлившись, я ушла, заблокировав его номер. В тот вечер он, конечно, звонил мне миллион раз, но все было бесполезно.

Звонки продолжились и на следующий день. Я несколько раз порывалась ответить, но в самый последний момент заставляла себя не делать этого.

Тот день был субботой. В выходные мы с Антоном обычно гуляли с утра до вечера. Но тогда я пошла на прогулку одна. Идя по улице, я наставляла себя: сколько бы Антон ни названивал – не отвечать ему. Однако он благоразумно нашел более удачный способ заявить о себе. Я неспешно прохаживалась неподалеку от своего района – и вдруг увидела вблизи от себя Антона.

Сначала меня это поразило: откуда он узнал, что я буду именно здесь и именно в это время?Но потом я решила, что это, несомненно, простая случайность. «Не буду замечать его», – твердила я себе. А сердце между тем так и колотилось.

Антон какое-то время шагал сзади меня – и я прямо чувствовала на себе его взгляд. Наконец он поравнялся со мной и заискивающим голосом сказал:

– Римма, привет!

Я молчала и не смотрела на него.

– Ты обиделась, да? – продолжал Антон. – Прости меня, я сейчас все объясню. Ты ведь никуда не торопишься? Можешь меня выслушать?

Он задал еще с десяток подобных вопросов, но я упорно не реагировала, изо всех сил стиснув зубы, словно боясь, что отвечу ему помимо своей воли. «Дурацкая ситуация, – думала я тем временем. – Надо срочно что-то делать! А то у меня истерика начнется.»

Тут я заметила, что приближаюсь к художественному музею, мимо которого проходила, может быть, тысячу раз, но в который ни разу не удосужилась заглянуть. «Что ж, отлично, – решила я, – вот прямо сейчас и посещу!»

По-прежнему не обращая внимания на Антона, так и волочившегося за мной, я зашла в музей, заплатила за вход и прошла внутрь. Антон, конечно, сразу же последовал моему примеру.

В музее мне стало как-то спокойнее – там было тихо, пусто и довольно уютно. Антон продолжал как тень следовать за мной, но игнорировать его здесь у меня получалось очень легко.

Я рассматривала разные старинные вещи (тут было собрано в основном декоративно-прикладное искусство) и чувств что не испытываю к ним ничего: ни интереса, ни уважения. «Кому нужны все эти канделябры и гобелены? – с тоской думала я. – Стоит бросить на них только один взгляд – и уже невыносимо скучно становится.»

Но с каким-то тайным злорадством (я была уверена, что Антон очень раздражен из-за этой своей вынужденной экскурсии) я нарочно делала вид, что меня чрезвычайно интересуют местные экспонаты.

Почти у каждого я останавливалась и внимательно рассматривала – а краем глаза следила за Антоном, который выглядел крайне растерянно. Он уже не пробовал со мной заговорить, видимо, рассчитывая возобновить свои попытки на улице. «Ну так ему долго придется дожидаться этой возможности.» – с усмешкой подумала я.

И вот тут-то произошло из ряда вон выходящее событие! Я проходила мимо огромного старинного зеркала – и, конечно, не могла не остановиться перед ним и не поправить прическу. Антон притормозил в почтительном расстоянии и вроде как тоже стал любоваться на меня.

Весьма довольная собой, своим видом и поведением, я повернулась, чтобы пойти дальше, – и Антон уверенно шагнул за мной. Но моя нога в эту секунду чуть ли не повисла в воздухе. Я вдруг замерла в нелепой позе и вытаращила глаза на зеркало, поскольку в нем от отражения Антона исходило совершенно необъяснимое яркое сияние!

Антон быстро прошел мимо зеркала, даже обогнав меня, но я немедленно схватила его за руку и заставила остановиться. Он смотрел на меня и широко улыбался, а я не могла отвести взгляд от его отражения. Теперь никакого сияния там уже не было. Я подвела своего спутника вплотную к зеркалу – но все было тщетно.

Антон наконец не выдержал:

– Что там? – он ткнул пальцем в зеркало.

– Ты только что светился, – ответила я.

– Что-о?! – Антон явно готов был рассмеяться, но я так на него посмотрела, что он сразу притих.

– Говорю тебе, – повторила я, – ты только что проходил мимо – и вся твоя фигура светилась.

– Тебе показалось, – отмахнулся Антон. – С чего бы мне светиться? Я под радиацию вроде не попадал.

– Но и я не слепая, – не сдавалась я. – Прекрасно же все видно было!

Антон развел руками:

– Не знаю, что это было, но у меня нет никаких объяснений.

Я ему ничего не ответила – мое внимание по-прежнему было поглощено зеркалом. Причина, конечно, не в Антоне, а в нем – в зеркале. Хотя сиял именно Антон, а вокруг моего отражения ничего такого не было. Прямо мистика какая-то…

Я стала внимательно рассматривать зеркало. Просто большая старинная вещь – никаких странностей. Только вот никакой поясняющей таблички нет. Рядом со всеми остальными экспонатами прикреплены краткие сведения: что за вещь, какая страна, какой век. А здесь – ничего.

Я оглянулась и увидела неподалеку музейную сотрудницу.

– Извините, можно вас? – позвала я. Та подошла. – Скажите, что это? – обратилась я к ней, показав на зеркало и ненароком ткнув в его поверхность пальцем. Сотрудница сразу поморщилась и недовольным голосом отвечала:

– Во-первых, руками у нас ничего не трогают. Во-вторых, это, судя по всему, зеркало.

– Да тут и судить нечего, – хмыкнула я. – Конечно, зеркало – что же еще? А почему о нем тут никаких сведений?

Сотрудница окинула взглядом зеркало, стену, посмотрела на пол, а потом даже и на потолок.

– Не могу знать, – сказала она. – По-моему, это вообще не экспонат. Просто зеркало.

Тут вмешался Антон.

– Раз не экспонат, значит его все-таки можно трогать руками? –

И он медленно потянулся пальцем к зеркальной глади.

– Ни в коем случае! – чуть ли не взвизгнула сотрудница – и Антон сразу отвел руку. – Вы зачем хулиганите? Это тоже старинный предмет, который здесь для… для… – она никак не могла подыскать слово – и наконец нашла: – Для интерьера! Вот.

После этой речи сотрудница отошла на несколько шагов, видимо, показывая, что не желает больше разговаривать, но в то же время продолжила внимательно нас разглядывать, чтобы наши пальцы снова не покусились на святое.

А я вдруг заметила на верхней части зеркальной рамы едва заметную полустершуюся надпись на латыни. Я достала телефон и сфотографировала надпись крупным планом. Затем сняла наши с Антоном отражения в зеркале. Сотрудница в этот момент таращилась на нас, как на помешанных.

Наверно, думала: вокруг столько интересных экспонатов – а они к какому-то зеркалу прицепились, которое просто для интерьера поставлено! Я стала смотреть в телефоне получившиеся снимки, а Антон заглядывал мне через плечо.

– Ну вот видишь, – сказал он, увидев фото своего отражения. – Никакого свечения!

– Это и не было свечение, – помотала я головой. – Это было сияние.

Когда я вышла из музея и пошла обратно домой, по-прежнему не отстающий от меня Антон решил было, что мы помирились, стал радоваться и всячески шутить. Однако я упорно не реагировала на его болтовню и продолжала говорить только о зеркале и о своем видении. Но этот разговор Антон не менее упорно отказывался поддерживать.

В итоге последние несколько минут мы снова шли в тишине. Подойдя к своему дому, я все-таки сжалилась над ним и, бросив на него короткий взгляд, сказала:

– Ну ладно, пока.

Антон тотчас расцвел и радостно ответил:

– Пока, Римма! Я позвоню!

– Угу, – кивнула я. И уже на него не обернулась.

А он так и продолжил задумчиво стоять неподалеку от моего подъезда. Поднявшись к себе, я первым делом выглянула в окно: до сих пор стоит. Это меня порадовало, но все-таки в данный момент мои мысли были заняты совсем другим. Мне не терпелось узнать, что означает надпись на зеркале.

Конечно, я могла бы еще в музее залезть в Интернет и посмотреть, но я до последнего надеялась, что Антон хоть что-то разъяснит мне на этот счет. Он же в конце концов сиял в том зеркале, а не я!

Я еще раз прочла надпись на своем фото – и набрала ее в поисковике. Интернет выдал мне сведения о том, что в старину действительно умели изготовлять магические зеркала, секрет которых нынче утрачен. Такие зеркала и впрямь могли отражать подлинную суть человека или иного существа, которую не всегда можно постичь невооруженным глазом.

Впрочем, серьезные исследователи вроде как отметают факт наличия у таких зеркал каких-либо мистических свойств. «Нет, это не может быть просто совпадением!» – подумала я. Если бы я увидела что-то странное в обычном современном зеркале, это еще можно было списать на мираж или галлюцинацию.

Но если в старинном музейном зеркале с магической надписью, то тут уж не придерешься

Что же все это означает? Почему от Антона исходило сияние? Это его подлинная суть? То, что он такой светлый, добрый… Ну да, хороший ведь парень. Безответственный какой-то, но, может, это возрастное, а потом пройдет… А сам по себе он, конечно, очень неплохой.

А может, Антон – не человек, а «иное существо»? Да нет, это уже ерунда. Хотя… я же вот в том зеркале не светилась, не сияла. Или я не настолько хорошая, как Антон? Господи, сколько же вопросов. И ни одного ответа. И спросить не у кого…

Но тут мне пришло в голову, что у меня есть один человек, у которого можно обо всем этом спросить. Это мой дальний родственник – дядя Сеня, очень религиозный человек. Я нашла в старой записной книжке своих родителей номер дяди Сени, связалась с ним и рассказала об Антоне и зеркале.

– Дядя Сеня, так что все это значит? – спросила я, закончив свой рассказ.

– Это значит только то, – спокойно ответил он, – что твой Антон – блаженный.

– Блаженный? – повторила я. – А это хорошо или плохо?

– Это очень хорошо, – уверенно сказал дядя Сеня. – Ты держись за него, Римма.

Так я и поступила. Вскоре я помирилась с Антоном, и больше мы уже не ссорились. Причем Антон с того самого случая совершенно перестал куда-либо опаздывать. И теперь все вокруг говорят, что он – очень пунктуальный человек.