Лариса Лужина: «Я подобрала возле мусорки мандариновые шкурки и с наслаждением съела. Невероятно вкусно!»

Где мишка, Люся?! – кричала Ларочка под жуткий звук метронома. – С тобой?! Да иду я, иду!

Актриса очнулась. Вытерла слезы. С годами сны, где она ребенок, стали редкими. А уж воспоминания о блокадном Ленинграде Лариса Лужина и вовсе старалась загнать в самый дальний уголок души – уж слишком болезненны… Ведь в детстве звезда перенесла страшное. На ее глазах умерли папа и сестренка.

«Но папа влюбился и никого не послушал!»
Лариса родилась в марте 1939 года в Северной столице. Папа Толя (26) – штурман дальнего плавания – ходил за границу. Мама Женя (24) – разнорабочая завода «Красный треугольник».

Из-за нее от отца отказалась его семья, – рассказывает актриса (85). – Лужины гордились своей династией офицеров торгового флота. Маму посчитали недостойной – без образования и разведенка с годовалой дочкой. Но папа влюбился и никого не послушал! Женился, а Люсю удочерил.

Толя прилично зарабатывал и привозил из-за границы дефицит. Жили в богато обставленной трешке.

Я мало что помню, – продолжает любимица публики. – Обрывочные картинки и ощущения. Словно в тумане. Вкус какао и печенья. Синие жестяные банки с золотыми звездами. Смех мамы. Ее меховая горжетка (шкурка пушного животного, наброшенная на плечи. – Прим. ред.) поверх длинного блестящего платья. Белокурые волосы сестры. Ее голубая пышная юбка с вышитыми цветами. Нежный запах духов. Сверкающие брошки. Диковинные игрушки. И мишка, который рычал! Его папа привез Люсе из Америки. Эту игрушку мы с сестрой очень любили. Мишка и сейчас со мной…

Ларе было два года, когда грянула война. Отец ушел в ополчение – защищать береговую батарею «Серая лошадь» (оборонительные противодесантные форты Морской крепости в Кронштадте. – Прим. ред.). А с сентября 41-го началась блокада.

Помню ее смутно, – вздыхает Лариса Анатольевна. – Мама перед работой говорила: «Объявят тревогу – бегите в бомбоубежище». Но Люся боялась, хватала меня за руку и тянула в родительскую комнату. Мы забирались под большую кровать, обнимались, прижимали мишку и ждали отбой. Голод тоже не помню. Мама рассказывала, что варила обои и папины ремни. И меняла заграничную одежду и украшения на еду.

«Мне вручили котлетку! Гонорар! Ох!»
Но пришло время, когда варить и менять стало нечего. Сначала смерть забрала главу семьи (†32). Анатолий Лужин весной 1942 года получил ранение и был отправлен домой, где и умер вскоре от голода.

Врезалось в память, как после папиной смерти мамочка нашла под подушкой кусочки, которые экономила и давала, пытаясь его спасти. Но оказалось, отец копил их нам с Люсей, чтобы порадовать как-нибудь, – смахивает слезы звезда.

А в 1943-м скончалась от истощения и сестренка. Ей было всего шесть лет. Через месяц Евгению Лужину с младшей дочкой вывезли по «Дороге жизни» и отправили в город Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области.

Нас взяла местная жительница Наташа, отдав теплый погреб, куда поставили буржуйку, кровати и стол, – улыбается знаменитость. – Мама устроилась на мясокомбинат. Мой детский сад пригласили туда выступать перед Новым, 1945 годом. Я читала стихотворение «Исповедь танкиста». Заняла первое место. Мне вручили котлетку! Гонорар! Ох! Не было лучше подарка для ребенка из блокадного Ленинграда!

Летом 1945-го Лужины вернулись домой. Но их квартира оказалась занята.
Женщина несколько часов горько прорыдала во дворе на лавочке. Соседи советовали идти в милицию, подавать в суд. Но у Евгении не было сил.

Бедняг временно приютила ее подруга. Через неделю они купили билеты в Таллин. И поехали к дяде – прокурору города Карлу-Густаву Трейеру.

И эти постановки смотрел весь Таллин!
Он выделил комнату в своих четырехкомнатных хоромах. Помог устроиться племяннице на мясокомбинат, а Лару отдал в хорошую школу. И никогда не отказывал в помощи, ведь Евгения зарабатывала мало. Лару же Трейеры вообще кормили за свой счет.

В Таллине все было, будто за границей, – объясняет Лариса Лужина. – Домофон в доме, а в квартире биде. Люди одеты модно, ярко. Действующие церкви. Мы отмечали Рождество! Ходили на службу, батюшка давал сладкое вино и кутью. А дома ждала наряженная елка, подарки и шикарное застолье. В семье дяди вообще всегда питались хорошо.Только мандаринов почему-то не было. Я до одури их хотела! Мама купить не могла – стоили дорого. Просить у дяди было стыдно. Так эти мандарины мне даже снились! Однажды я шла в школу и заметила у помойки что-то оранжевое. Да! Это была моя мечта! Я подобрала возле мусорной урны мандариновые шкурки и с наслаждением их съела. Невероятно вкусно! И даже живот не заболел!

Большую часть времени девочка проводила с друзьями на улице. А училась плохо. Даже осталась на второй год во втором классе. Мать отнеслась к этому спокойно. Ей было не до воспитания Лары: женщина много и тяжело работала. Евгения выпорола негодницу лишь однажды – за то, что чуть не сорвалась с крыши старого храма.

Зато с пятого класса Лариса ходила в драмкружок, где узнала, что она талант. Спектакли ставил актер и режиссер Иван Россомахин (31). И эти постановки смотрел весь Таллин!

С восьмого класса со мной учился Володя Коренев, – сообщает Лариса Лужина. – Так я и его привела в кружок! С Вовкой у нас была первая любовь. Мы гуляли по улицам и целовались.

Правда, первый поцелуй случился не с Вовой, а с мальчишкой по фамилии Собченко, этаким местным донжуаном. Нам было тогда лет 13. Красавчик подкараулил меня в подъезде, схватил в охапку и сам поцеловал. Боже! Столько лет прошло, но я помню еще этот вкус! Такой сладкий!