Эльдар Рязанов. В детстве он водился со шпаной, курил и чуть не умер от водки!

– Отец мой был большевиком, участником гражданской войны, – рассказывал режиссер. – Мать Софья Шустерман, повстречав бравого красавца-красноармейца Александра Рязанова, ушла с ним из своей мещанской семьи.

– В Персии меня и зачали, – делился 88-летний Эльдар Рязанов. – Отсюда и имя Эльдар, что на тюркском значит «владеющий миром».

– Порой с работы в одном исподнем приползал, – вздыхал режиссер. – Маму бил. И однажды она сбежала к подруге, прихватив меня, трехлетнего.

– Он тоже женился, – хмурился Эльдар Александрович. – И году в 35-м родилась дочка. Да только я о своей сестре ничего не знаю. В 38-м году Александра Семеновича репрессировали. Дали пять лет лагерей. А он оттуда сбежал. Но поймали, за что получил еще десятку и отсидел от звонка до звонка.

– Отец нашел меня сам в 60-х, – с горечью говорил мэтр. – Через «Мосфильм». К тому времени мои комедии смотрел весь СССР.

– Пришел незнакомый, сломанный жизнью, разбитый человек, – продолжал Эльдар Александрович. – Освободившись, отец не нашел ни жену, ни дочку. Куда они пропали? Может, их уже и не было в живых. Это печальная и страшная история. Я отдал папе все деньги, что были  в кармане. И отец ушел – нельзя ему было находиться в столице. Потом Александра Семеновича реабилитировали и позволили вернуться в Москву. Да слишком поздно! Здоровье и психика были уничтожены окончательно. Перебравшись в родной город, отец умер.

– Меня не пороли и не ставили в угол. Но выговаривали так, что я запоминал, – сообщал Рязанов. – А еще могли одарить таким взглядом, что мурашки по коже!

– 35 годков не вынимал папиросу изо рта! – восклицал народный артист СССР. – Так утром кашлял, что на лбу лопались сосуды! Спасло лишь лекарство, насыщенное никотином. Оно действовало по принципу передозировки.

– Эвакуация запомнилась постоянным ощущением холода, – вспоминал режиссер. – Мы, пацаны, «охотились» на свалках за резиновыми шинами, которыми топили печку. Остались в памяти и жестокие бои с крысами, шныряющими по баракам. Крысы были гигантские, полуметровые, наглые и жадные. Они и нас готовы были сожрать. Мы звали их «фашистами». Еще помню длиннющие очереди и сумасшедшее, сводящее с ума чувство голода. Я недоедал всю войну. Потому теперь и толстый! Все никак не могу наесться после тех лет. Ну а еще в эвакуации я пристрастился к спиртному. Опять же из-за голода. Алкоголь его притупляет.

– Смысла не вижу в твоем спасении. Ты ж и дальше бухать будешь. Сейчас водкой опился, потом техническое пойло заливать в себя будешь. Все равно сдохнешь скоро, салага.

– И без того было мне плохо, а тут такие слова! – качал головой Рязанов. – Сказать, что я испытал шок, – ничего не сказать! В общем, завязал я с бухлом. Лет 10 смотреть на него не мог без рвотного позыва. Потом, правда, стал позволять себе бокал-другой вина.

– Природа наделила меня мозгами, – ухмылялась звезда. – А научившись читать с трех лет, я поглощал книги в неимоверном количестве. Подделывал справки о возрасте, чтобы мне давали взрослую литературу. Благодаря этому я намного опережал в развитии и образовании ровесников.