Михаил Боярский: «Все время думаю о смерти. Не боюсь, а жду ее, как благо!»

Еще недавно Михаил Боярский блистал на сцене Ленсовета, отмечая 90-летний юбилей родного театра. Рядом – верная подруга и соратница, несравненная Алиса Фрейндлих. И зрители отбили все ладони в восторженных овациях:

Наши любимые! Великие! Сколько лет пролетело, а они все те же!

А вскоре после того праздника – трагическая новость: Боярский в реанимации. Инфаркт. Ему стало плохо дома. Перепуганная жена Лариса Луппиан тут же вызвала «скорую». И главного мушкетера отправили на операционный стол.

Скальпелем – по сердцу
Кардиохирурги, спасая сердце Боярского, вшивали каркасы-стенты в его больные сосуды, чтобы рас- ширить их стенки, дать крови снова питать сердечную мышцу. Вроде все получилось – Михаил пришел в себя после операции. Но его недуги – тяжелые, хронические, неизлечимые – никуда не делись. Самый страшный из них – постковидная депрессия…

Смертельная зараза
Пандемия в нашей стране унесла жизни сотен тысяч человек! А когда она отступила, стало ясно: ее последствия тоже могут убивать. Эксперты предупреждают: все, кто переболел ковидом, по-прежнему в зоне риска. Ведь эта пакость, попав в организм, разрушает не только легкие, но и все внутренние органы – в том числе сердце и мозг. Оттого в лексиконе врачей нынче появились новые термины – «постковидный инфаркт», «постковидный инсульт».

Мало того, ковид способен навсегда угробить нервную систему. И тогда его жертва, даже излечившись от заразы, продолжает жить в невыносимых муках черной тоски. Такая трагедия стряслась, к примеру, с мужем певицы Натали – Александром. Постковидная депрессия терзала его два года. А потом он покончил с собой…

На постковидную депрессию жаловался и Боярский:

Я за два года с ней так и не справился. Поглупел. Она отразилась и на моей памяти, и на моем физическом состоянии.

«Я весь гнилой изнутри»
А ведь у «мушкетера» и без того полно тяжких болячек. Когда-то он безбожно пил. Из-за этого заработал диабет, чуть не умер от воспаления поджелудочной железы – панкреатита.

Я весь гнилой изнутри. Старый, злобный старикашка, – откровенничал Боярский. – Все время думаю о смерти. Не боюсь ее! Скорее воспринимаю ее как благо…

Постковидная депрессия лишь добавила ему этих мучений. Немудрено, что сердце «мушкетера» в итоге не выдержало. И надорвалось…