Нина Гребешкова: «Подруга украла мой аттестат и отнесла его во ВГИК»
Девочку заставил это сделать... отец.
Когда Нина появилась на свет, ее брату Коле был годик. В 39-м родился еще один — Валя.
А в 41-м началась война. Папа плакал, — вспоминает заслуженная артистка России. — Рвался на фронт, но переживал за маму: «Господи, как ты будешь одна с тремя детьми?!» Проводив мужа и отца, семья эвакуировалась. Погрузили нас в телячьи вагоны, и мы долго-долго ехали до Кузнецка в Пензенской области, — продолжает 93-летняя актриса. — Помню, с другими детьми собирали крапиву. Рвали ее, раскладывали, сушили и несли в школу. Как кровоостанавливающее средство растения отправляли в госпитали. Уроки вели профессора из Военной академии имени М. В. Фрунзе — часть преподавателей отправили в Пензенскую область. Девочке учиться в Кузнецке понравилось больше, чем в Москве. Уж очень интересно и доходчиво доносили знания! Это так впечатлило Нину, что она тоже стала мечтать о профессии учительницы.
«Ой, ну вот еще. Нет, не хочу!» Летом 1943 года Гребешковы вернулись в столицу. С приключениями, — рассказывает Нина Павловна. — Братьев мы с мамой в поезд посадили, а сами не успели! Стоим на перроне с вещами, а мимо нас окошко вагона проносится, в котором мальчишки рыдают: «Мама! Нина!» Но все обошлось. Мы ухитрились сесть в следующий поезд и нашли пацанов уже на вокзале в Москве. В 45-м пришла победа. Сколько радости было! — восклицает знаменитость. — Всем двором пошли на Манежную площадь. Все плачут, обнимаются, смеются! А как встретят военного, так на руках подкидывают! А он хохочет: «Только поймайте!» Вернулся с фронта и отец. Началась мирная жизнь. В 1948-м Нина оканчивала школу. Стала готовиться к поступлению в пединститут. А весной у любимой подружки Маши, дочери поэта Владимира Луговского, был день рождения, — объясняет Нина Павловна. — С девчонками пили чай и болтали. А папа в сторонке сидел. Я рассказывала истории в лицах. Девчонки хохотали — я в ударе была! Оказалось, «выступление» слушал и 47-летний Владимир Александрович. А потом сказал:— Тебе не учительницей, а артисткой надо быть. Поступай во ВГИК! — Вообще не знаю, что это, — фыркнула 17-летняя девчонка. — Всесоюзный государственный институт кинематографии. — Ой, ну вот еще, — отмахнулась Нина. — Нет, не хочу!
Но, когда Гребешкова ушла, литератор заявил: Машуня, как аттестаты получите, Ниночкин потихоньку возьми и отвези во ВГИК. Почему-то сползали под столы от... смеха! Луговская так и сделала. Ох, как Гребешкова злилась: мол, сама знаю, что делать! Но подруга потащила Нину в театральный вуз. Приезжаем, а там выходит дама: «Все, у нас 12 человек прием, а 1 200 заявлений уже подано», — усмехается любимица публики. — Маша: «Да это не я поступаю, это... — и назад обернулась. — Ты где?» Тут я из-за спины выглянула. Дама меня увидела и рукой махнула: «Ну ладно, твое заявление последнее» — и в список меня включила. А узнав, что приняли, Нина Гребешкова пришла в шок. Ведь когда декламировала перед приемной комиссией поэму «Мцыри», преподаватели почему-то сползали под столы от... смеха! Веселило, что я, маленькая, выглядящая как семиклассница, читаю от мужского имени, — делится актриса. — В общем, зачислили! А на втором курсе я уже снялась в фильме «Смелые люди». И мой мастер 44-летний Сергей Герасимов меня за это... выгнал! А я и не расстроилась: «Плевать! Пойду в педагогический!» Но у меня был поклонник Володя Карасев. Он заставил попроситься в мастерскую к Владимиру Белокурову. Тот девушку взял. И вот я пришла, а там — Леня Гайдай, — улыбается Нина Павловна. — И... Ох! Не скажу, что влюбилась. Но заходил он в аудиторию — и я спиной это чувствовала. И сразу мне хотелось блистать! Так что Маше и ее папе я очень благодарна. И за то, что «отдали» меня во ВГИК, и за моего Леню. Ведь вряд ли мы бы с ним встретились, поступи я в педагогический.