Вячеслав Добрынин. Во время войны отец бросил маму. Она ненавидела всех мужиков и всю любовь отдавала мне!
Ирина Майнина 22 Октября / 18:20
Сыну было 25 лет, когда Анна Ивановна умерла
Певец и композитор никогда не скрывал:
– Я – маменькин сынок!
И на то была веская причина. Анна Антонова души не чаяла в своем единственном наследнике.
– Во время войны отец бросил маму, – объяснял Вячеслав Добрынин (†78). – Она ненавидела всех мужиков и всю любовь отдавала мне! Больше замуж так и не вышла.
«Три года родители были вместе»
Слава родился через девять месяцев после Великой Победы – в январе 1946 года.
– Мама из Смоленской области. Деревня называлась Брюхачиха, – делился народный артист России. – Всю жизнь руки были золотые – Анна Ивановна хорошо шила и рисовала. Когда наступила война, пошла добровольцем на фронт – медсестрой. Там встретилась с моим будущим папой. Он – армянин по национальности Галуст Оганесович Петросян. Три года родители были вместе. Их расписал военно-полевой суд.
Супруги строили совместные планы на мирное будущее. Но судьба все же развела.
– Папу-подполковника послали на фронт, на Дальний Восток, – объяснял Вячеслав Григорьевич. – Тогда еще продолжалась война с Японией. А мама, беременная, вернулась в Москву. Потому что тут жила сестра.
Анна Антонова ждала любимого. Но тот после окончания войны… не приехал.
– Мама посчитала это предательством, – продолжал Добрынин. – И возненавидела всех мужиков.
Об отце артист тоже никогда не забывал
А Галуст Петросян отправился на Родину – в Армению. После собирался к жене, в Москву. Но…
– Родня, узнав о русской супруге, не отпустила, – уверял певец и композитор. – Ну что вы хотите? 1946 год. Партийный работник. Стал чуть ли не замминистра республики. Так просто не уедешь! Мама дала мне свою фамилию – Антонов. Я был полностью окутан любовью – неистовой, неземной. Стал центром всей жизни. И вообще рос в окружении женщин – мамы, двух родных теток, которые меня обожали, и своих двоюродных сестер. Но музыкальный слух наследовал от отца. Года в четыре мне купили маленькую гармошку, и, слушая мелодии по радио, я – тык-тык-тык – их наигрывал. Мама говорила: «Ну, понятно. Пошел в Галуста». Тот очень музыкальный был, пел прекрасно.
Семья, несмотря на то, что работала только Анна, жила неплохо.
– Она была портнихой. Обшивала в основном жен министров. Нашим соседом был директор ГУМа, который иногда катал меня на служебном черном ЗИЛе и даже разрешал покрутить руль, – продолжал Вячеслав Добрынин. – Не помню, чтобы я в чем-то нуждался. Мать делала все, чтобы нас всем обеспечить.
Об отце артист тоже никогда не забывал.
– Нашел, даже на могиле побывал, но при его жизни мы так и не встретились, – признавался Доктор Шлягер. – Как-то познакомился с девушкой Анаид, рассказал про себя, родителей. И спустя время она нашла в родной Армении моего отца. Написала мне, как они встретились в парке в Ереване и проговорили весь день. Папа уже старенький был. Расстроился, что не увидел меня. Рассказал о себе, как родня взбунтовалась против русской супруги, как его сосватали потом к соседской девушке, как женился и их единственная дочь утонула. Однажды отец был проездом в Москве. Хотел разыскать мою маму, но с ним были жена и дочь. И Галуст Петросян махнул рукой. Мама, кстати, предпринимала попытки его найти – слала запросы в Министерство обороны. Безрезультатно. Армения даже в те годы была отдельной страной.
«И музыка в жизни вытеснила все!»
Впрочем, Слава не жалел, что рос безотцовщиной.
– Может, оно и к лучшему, – улыбался народный артист. – Мама все время посвящала мне. Я буквально купался в ее любви. Может быть, поэтому удалось написать столько хороших песен? Ведь с детства был счастлив!
Музыка всегда была в жизни будущей звезды.
– Окончил училище по классу народных инструментов. По посвящать себя искусству не планировал, – признавался Добрынин. – Поступил в МГУ и получил диплом историка искусств. Параллельно стал играть в группе «Орфей». И музыка в жизни вытеснила все! В итоге диплом я положил в ящик стола. Мама сначала была резко против. Но потом приняла мой выбор.
Самое большое горе в жизни знаменитости случилось в 1971 году. Сыну было 25 лет, когда Анна Ивановна умерла.
– Это было ужасно, – даже в преклонном возрасте плакал певец и композитор. – Знаете, никого на свете я не любил больше, чем свою мать! Безгранично, сильно, страстно, с божественной гаммой собственных чувств. Без нее я не мог дышать – наши души сливались раньше воедино. Только ради мамы я мог сам умереть! Ради кого-то другого себя в жертву не принес бы. Когда Анны Ивановны не стало, жизнь остановилась. Это самый черный день. Я понимал, что он настанет, но все равно не был к этому готов. Маме было всего 65 лет. Она ушла очень рано…