Ваза с цветами: как вывозившие еврейских детей из гетто подпольщики сообщали о провале

Когда немцы оккупировали Польшу в 1939 году, Ирэна Сендлер устроилась на работу в муниципалитет Варшавы, в 1940-м ее перевели в Управление здравоохранения и поручили инспектировать еврейское гетто.

Фашисты утверждали, что евреи являются носителями инфекционных заболеваний и их изоляция поможет уберечь остальное население от болезней. Нацисты как огня боялись эпидемий, перекладывая осмотр на поляков.

Ирэна была в гетто своей. Евреи знали и уважали ее отца. Станислав Кшижановский был врачом, но, в отличие от большинства коллег, лечил евреев-бедняков, которым другие доктора отказывали в помощи. Он умер от тифа, который подхватил у пациентов. Его жена Янина и дочь Ирэна остались без средств к существованию.

К ним пришли представители еврейской общины и предложили оплачивать обучение Ирэны. Девушка поступила в Варшавский университет на факультет польской литературы и языка. В этот же период вступила в ряды социалистической партии, а с приходом немцев активно сопротивлялась созданию гетто в стране, за что была отстранена от учебы.

Она не просто сочувствовала евреям — она помогала им: тайком носила еду, лекарства и деньги, а затем начала спасать еврейских детей.

Ирэна Сендлер не спала всю ночь. Она всегда волновалась накануне операции: вдруг что-то пойдет не так? Нужно продумать все до мелочей — нельзя рисковать жизнью ребенка. За себя она не боялась, она просто делала то, что велело сердце. Она знала, что может умереть, но сидеть в стороне и наблюдать, как гибнут дети, не было сил.

Исайе шел восьмой год. Это был смышленый и бойкий мальчик. Такой должен справиться. Его мама очень переживает, как все пройдет, постоянно повторяет ему, что он должен делать — шаг за шагом. «Иса, помнишь, за каким домом тебе надо ждать? Иса, не забудь досчитать до 30, а потом беги что есть мочи! Иса, ты не забыл, что тебе говорила тетя про люк?»

Мальчик смотрел на маму широко распахнутыми глазами и давал правильные ответы. Понимал ли этот ребенок в полной мере, какая опасность его поджидает? Да, к своим годам он уже хорошо соображал, но обо всем не мог догадываться. Вот его мама — да, она знала, но выбора не было.

Утром в управлении было оживленно. Ирэна сдержанно приветствовала сотрудников, стараясь за напускной деловитостью и сухостью скрыть волнение. Когда привычно перебирала документы на столе, руки дрожали. Она собрала нужные бумаги и отправилась в гетто. Сегодня надо проинспектировать три улицы.

Ирэна осматривала дом за домом. В каждом проводила ровно столько времени, сколько полагалось по инструкции. Она знала: в гетто есть тайные агенты, которые следят за работниками управления, поэтому приходилось быть крайне осторожной.

Вот наконец дом Исайи. Ирэна постучала в дверь. По одному виду мамы мальчика она сразу поймет, не передумали ли они. А вдруг женщина испугается и не отпустит сына? Так уже случалось: родители иногда в последнюю минуту передумывали.

А потом проходило время — и их уводили всей семьей: и отца, и мать, и всех детей. Больше их никто не видел. Ирэна знала: их отправляли в лагерь смерти.

Дверь открыла мама Исайи. Ирэна с первого взгляда поняла: нет, женщина не передумала, и облегченно выдохнула. Ирэна задавала ей дежурные вопросы, а в глубине комнаты сидел за столом Исайя. Ирэна незаметно кивнула ему. Мальчик кивнул в ответ. Ирэна попрощалась и пошла к следующему дому.

Стрелки часов стремительно приближались к двенадцати. Ирэна знала: Исайя уже вышел из дома; остановился за углом старого сарая и стал ждать, пока ровно в полдень пройдет немецкий патруль; потом досчитал до 30 и побежал к канализационному люку; люк открылся снизу, мальчик нырнул в яму, и крышку люка быстро задвинули.

Несколько сот метров по канализационному туннелю — и Исайя будет уже на окраине Варшавы в надежном месте. Там его ждут новые документы на имя Войтека Мазура, польского мальчика 8 лет. По легенде, его мать и отец умерли, он остался сиротой и его готовы взять на попечение монахи монастыря в Ченстохове…

После работы Ирэна не шла, бежала — скорее бы увидеть в знакомом окне вазу с цветами. Это был знак, хорошо известный подпольщикам: ребенок в безопасном месте. Ирэна облегченно выдохнула — ваза на месте. Еще один ребенок спасен!

Вечером она записала имя и фамилию мальчика на листочке бумаги, засунула листок в бутылку, где было много таких бумажек, и закопала бутылку под яблоней в саду у подруги.

Ксения Светлова