«Похоронил живых»: за какие грехи Евгений Лебедев корил себя всю жизнь

– Он измотал себя, – вздыхает 88-летний Олег Басилашвили. – Женя Лебедев был потрясающим артистом! Прекрасным, штучным человеком. Но сам так не считал. Потому что совершил тяжкий грех. И все время корил себя за это.

– Я поступил как негодяй, – с горечью говорил Евгений Алексиевич. – Я похоронил живых родителей, а потом предал младшую сестру!

«Ваш отец – дурак и других дурачит!»

Будущий актер родился в январе 1917 года в семье священника. Отец Алексий Михайлович служил диаконом Иоанно-Богословской церкви в Балаково Самарской губернии. Мать Зинаида Ивановна помогала мужу по службе и воспитывала детей. Их было пятеро. Женя – старший. После него появились на свет Толя, Нина, Аля и Юля.

Будущей звезде было 10 месяцев, когда грянула Октябрьская революция. И Лебедевы превратились в изгоев. Алексий Михайлович продолжал «нести слово Божье в народ». Троим старшим детям за это доставалось по полной программе.

– Особенно когда пошли в школу, – вспоминал народный артист СССР. – Брата вообще избили палками по голове. Ему тогда 10 лет было. Толя стал эпилептиком на всю жизнь. Посмотришь, бывало, на него – здоровый, коренастый, сильный. А как заговорит… Тырки-пырки-фай… цмы… оуф! Никакой переводчик не переведет, испугается. Да еще бесконечные припадки… Мне кричали: «Эй, ты, поп, попенок, кутейник!»

Нам учиться можно было лишь до четвертого класса. И они были невыносимы. Учительница вопила ежедневно: «Опять ходили в церковь?! Не сметь! Там обман, опиум для народа! Лишенцы, дармоеды! Ваш отец – длинноволосый дурак и других дурачит! Пойдите и скажите вашему папаше это!»

«Свинья и настоящий паразит»: как описывал свою жизнь художник Илья Кабаков

Жене было 10, когда его отправили доучиваться в Самару к деду по маме – Ивану Кирильцову, крестьянину-коммунисту. Отец Женю напутствовал:

– Запомни. Нет у тебя больше родителей! Ты – сирота. Мы с мамой погибли от голода в 1921-м. Если спросят, отвечай так. На рожон не лезь.

– Но это же грех обманывать! – заплакал мальчик.

– Это ложь во спасение, – сказали папа с мамой и по очереди перекрестили.

– Вот так я преступил одну из самых страшных заповедей: «Чти отца и матерь свою». А я о них всем говорил: «Они у меня умерли!» – смахивал слезы любимец публики.

Жил на вокзалах, подбирал объедки

Из Балаково пришлось уехать. Начались странствия Лебедевых по Самарскому и Саратовскому уездам. Везде их травили. А Женя жил в Самаре – и неплохо. Окончил школу, поступил в фабрично-заводское училище на специальность слесарь-лекальщик. Стал посещать театральный кружок. А в 32-м парнишку приняли в ТРАМ – театр рабочей молодежи, где Лебедев стал звездой. Но вскоре кто-то донес, что его родители живы, а отец – священник.

– Поднялся такой гвалт! – вспоминал 80-летний Евгений Алексиевич. – «Поповское отродье!», «Тебе не место среди нас! Театр – трибуна, а что ты будешь с этой трибуны говорить? Нести вражескую пропаганду?», «Вон! В колонию! На перевоспитание в социалистическом духе!» И все это выкрикивали мои друзья, для которых я еще вчера был свой. Меня пригвоздили к позорному столбу. Я стоял и плакал. Мне было 16 лет.

И тогда мальчик сбежал в Москву и поступил в театральный техникум при Театре Красной армии. Не было ни прописки, ни продовольственной карточки. Жил на вокзалах, ночевал в подъездах, подбирал объедки в столовой, подрабатывал на стройке. Зимой ходил в драных физкультурных тапочках, вместо шарфа – старое вафельное полотенце. Заболел малярией, потом фурункулезом. «Опаршивел» вшами.

С родителями виделся тайно. А осенью 1937-го Алексия Лебедева расстреляли. А через год – Зинаиду. Сестра Нина к тому времени успела уехать в Хабаровск. Больного брата Толю и Алевтину Женя забрал к себе – 21-летний парень учился уже в Институте театрального искусства имени А. В. Луначарского. Там юному таланту дали комнату в общежитии. А 10-летнюю Юлечку… сдали в детдом.

«А, поповские выродки! Деться некуда?»

– Пришел с ней в Наркомпрос (Народный комиссариат просвещения. – Прим. ред.), – вздыхал актер. – Там сказали: «Врагов не устраиваем. Уходите!» Пришли в женотдел. Председатель закричала: «А, поповские выродки! Деться некуда? Поездили, покатались на нашей шее? Хватит!» Мы стояли и слушали, как над нами издеваются взрослые тети. «Куда же нам?» – спросил я. – «На Лубянку! Там ваше место!»

И Женя… пошел с Юлечкой на Лубянку. Там заявил, мол, вот, беспризорную подобрал. Парня быстро раскусили. Но ему, к счастью, попались два «совершенно нормальных» чекиста. Они отвезли брата и сестру в приемник-распределитель для детей «врагов народа».

Евгению велели написать заявление и пообещали, что с девочкой все будет в порядке. Не обманули. Юля оказалась в хорошем детдоме в Калининской, ныне Тверской, области, в городке Красный Холм. Первое время много писала брату. Но он не отвечал. Боялся, что узнают, кто родители, и дорога везде будет перекрыта…

Брат и сестра встретились лишь через 13 лет. Евгений Лебедев, лауреат Сталинской премии, разыскал Юлию. Она жила на Южном Урале, была замужем, растила сына и дочь. Страдала тяжелой формой диабета, облысела… Они обнялись и разрыдались. Конечно, женщина простила брата. И вплоть до ее смерти они поддерживали отношения. Лебедевой не стало в 1967-м, когда на экраны вышла «Свадьба в Малиновке», где Евгений сыграл деда Нечипора.

Артиста поздравляли с успехом, а бедняга горько плакал… Звезда так и не простил себя за «подлое предательство сестры». Всю жизнь актер мучился из-за этого:

– Я совершил смертный грех, и никакого оправдания мне нет.