Бедрос Киркоров. Дед лупил меня виноградной лозой, чтобы говорил не на болгарском, а на армянском

По двору, оглушительно визжа, носился кучерявый пацан. А за ним — высокий крепкий старик. Размахивая плеткой, он кричал: — Повтори, бесенок, что сказал! Бедрос Киркоров смеялся: — Эта картина повторялась раз в три дня! Дед лупил меня виноградной лозой, чтобы говорил не на болгарском, а на армянском. Бедрос родился в июне 1932 года в Варне. — Болгарин я по духу, а по крови армянин, — говорил 92-летний народный артист России. — Мы — турецкие армяне. Мой папа Филипп из Бурсы, мама София из Царьграда, сейчас это Стамбул. Оба 1901 года рождения. Им было по 14, когда в Турции случился геноцид армян. Кто-то сбежал в Грецию, кто-то, как мои предки, в Болгарию.

София и Филипп поженились в 25. Жить стали с многолюдной родней мужа. У каждой пары был свой дом, но он объединялся с другими в общий закрытый двор семьи Крикорян. — Я у родителей первенец, — продолжала знаменитость. — А когда мне было пять лет, родился брат Харри. Сестра Мари появилась на свет в 45-м. Окончила консерваторию, стала примадонной оперного театра сначала в Софии, а потом и в США, в Майами. А вот Харри — бизнесмен. Порядки устанавливал дед Пилибос Крикорян. Строгий и принципиальный. Дома всех заставлял говорить на армянском. Детям это давалось тяжело, поскольку они росли среди сверстников-болгар. «Бесенята» постоянно «сползали» на «чужие» слова. Особенно Бедрос. И тогда возмущенный Пилибос нещадно охаживал внуков веревкой, сплетенной из виноградной лозы. — Больно ужасно! — восклицал Бедрос Филиппович. — Как огнем жгло! Но зато разрешил... поменять фамилию. — А куда деваться? — усмехалась знаменитость. — В школу принимали только с болгарской фамилией. Пришлось записать всех детей Киркоровыми. Как ни странно, дед отнесся к этому спокойно. Пилибос вообще был необычным человеком. Много странствовал. Знал несколько языков. Занимался йогой. У человека даже в 90 лет все зубы были на месте! Красивый, статный, крупный, под два метра ростом. Филипп в прадеда пошел. Здоровье отменное! Зимой пальто не носил. Сам лечил людей травами бесплатно. А еще делал уникальные кожаные пинетки для новорожденных — розовые и голубые с бантиками. Вся Варна за ними к Пилибосу Крикоряну ходила! Отец Бедроса Филипп тоже трудился сапожником. Мама София была портнихой. При этом оба пели в армянском городском хоре. Сына тоже брали с собой. — Я очень любил танцевать! — вздыхал артист. — Но в танцевальной группе не было мест. Пришлось пойти в хор. Мой голос очень сильно выделялся. И дирижер всегда ворчал: «Труба! Тише пой!» Зато взрослым говорил, что «у мальчика талант, надо учиться в музыкальной школе, а потом поступать в консерваторию».

Но когда 15-летний сын заикнулся об этом, София Крикорян отрезала: — Какая еще музыка?! Иди учись на сапожника! И работать! Тоже выдумал мне! И Бедрос Киркоров пошел в ПТУ. — К 17 годам был уже весьма востребован, — хвастался народный артист России. — Я хорошо рисовал и придумывал очень красивые модели обуви. От клиентов отбоя не было! Парень стал хорошо зарабатывать. Но сцена не отпускала. А тут еще Киркорова услышал знаменитый в Варне преподаватель виртуозного пения Георгий Волков. И так впечатлился, что стал давать Бедросу уроки бесплатно! Результат не заставил себя ждать. Через полгода парня взяли в штат... оперного театра Варны! — Ох, мама ругалась! — смеялся старик. — Пришлось руководителям уговаривать. А она злилась: «Там у вас разврат! Одни распущенные дамы! Вмиг окрутят глупого пацана!» Но ему было не до любовных утех. Хотелось петь, выступать! С трудом удалось убедить в этом маму. Она в конце концов согласилась.

Бедросу сразу дали репетировать партии Альфреда из «Травиаты» на итальянском языке. Получалось блестяще! Но за неделю до премьеры Киркорова... забрали в армию. — На три года, — рассказывал певец. — Я служил связистом на югославской границе. Мне нравилось. Но мама бомбила письмами знакомого дирижера ансамбля строительных войск — сейчас смеяться будете! — Кирка Киркоровю: «Заберите моего сына! Он же в оперном театре поет! Чего будет делать, если простудится? На границе ветрено! Бедрос потеряет голос!» И добилась-таки своего! Через два с половиной года я стал петь в этом ансамбле. Так началась моя карьера.